отрицание

Если бы Блейза спросили, знал ли он, что Драко появится сегодня ночью, Забини не задумываясь, ответил бы – нет.
  У него не было плохого предчувствия. Не в коем случае! Просто на Слизеринца напала бессонница, которая одолевает его не так уж и редко. И смотря на соседнюю в спальне кровать, он совсем не чувствовал одиночества, просто резко появилась потребность в алкоголе. Так кстати припрятанная в чемодане бутылка огневиски была для особенных случаев, хотя сегодняшняя ночь не подходила по определению. Усевшись на кровати и прихлебывая их раскупоренной бутылки, Блейз, конечно же, думал о той цыпочке, которую ему еще предстоит уложить с начала нового учебного года.  Он даже не вспомнил о блондинистом наследнике Малфоев, который, по определению, был ему другом. Забини ни капельки не волновался о том, где ошивается этот сероглазый придурок. Ни капельки. И горькая усмешка на губах появилась от легкого опьянения, которое начало кружить голову, а не от воспоминаний.
  Да и что он, в самом деле, мог вспомнить о выше упомянутом Малфое? Да ничего хорошего. Хотя они и были знакомы еще до первого курса, кроме как официальных приемов, на которые их неизменно таскали родители, ничего не связывало. Драко собирал вокруг себя шестерок, теша свое самолюбие и называя их «друзьями». Блейз не в том не в другом не нуждался.  Когда Забини садили на зельевареньи рядом с Драко, он без угрызения совести предоставлял последнему всю работу. Драко, неизменно списывал у Блейза астрономию, что последний, в свою очередь,  принимал как данность.
   А как-то на четвертом курсе, они вместе удалились с бала, прихватив с собой завидное количество выпивки. Тогда они сидели на заднем дворе школы, в полной темноте и ужасно нетрезвом состоянии. Что-то доказывали друг другу, с пеной у рта, сейчас и не вспомнить что именно. Проклинали «чертового Поттера», рассказывали о желаемом будущем, поднимали бутылки за Темного Лорда. Кажется, именно тогда они наговорили кучу разной ерунды. Но Забини готов поклясться, что самым знаменательным событием того вечера было то, что он очень точно предсказал свою головную боль на следующие утро.
А что дальше? Дальше всё обычно. Уважительные пожатия за руку, пустые взгляды и зеленая змея на мантии, которая служила клеймом факультета и в каком-то роде, судьбы.
  В спальне холодно, и в этом виновата осень. А еще, надоело пялиться в одну точку, но в этом никто не виноват. Наверно. Поэтому, решение спустить в безмолвную гостиную далось легко. Шлепая босыми ногами по полу, держа за горлышко бутылку дорогущего огневиски, то и дело передергивая плечами в темно зеленом бархате пижамы, Блейз вошел в гостиную змеиного факультета.
  Его не удивила уставшая фигура парня на диване, не удивили и его платиновые волосы. Только на губах появилась усмешка как пару минут назад. Подойдя ближе, быстрый взгляд на измученное лицо, напряженное тело и окровавленный манжет атласной рубахи. Блейз сел на пол, прислонившись спиной к дивану. Пьяный, хрипловатый смешок слетел с губ  и отразился от каменных стен подземелья. Глоток виски, который уже не обжигает горло и внутренности, а похож на простую газировку.
  За Темного Лорда?
Ведь он тебя наградил меткой, да, Драко? Гордись. Ты первый, но не ты последний. Об  этом столько мечтал, так почему сейчас я вижу у тебя на щеках слезы, и черт подери, почему мне от этого так паршиво?
Больно смотреть в глаза будущему, Блейз? Особенно если они так знакомы и пусты? Да. Тысячи раз да, которых не суждено услышать никому. Что требует этикет в такой ситуации? Спросить, что произошло или, проигнорировав, уйти? Первое пустая трата слов, а второе звучит более заманчиво, но уже невозможно. Тогда молчание. Наверное, сейчас оно к месту.
  Протянул наполовину пустую бутылку в темноту, с сожалением отметив, что ему сегодня не суждено напиться до беспамятства, как и Драко, которому оставшегося алкоголя будет явно мало.
  - Не расскажешь?
  Нет.
Если бы Блейза спросили, знал ли он, что Драко появится сегодня ночью, Забини не задумываясь, ответил бы – нет.
Но его никто не спросит.

Отредактировано Blaise Zabini (2009-10-07 19:38:59)

Замерев, следить за его  неловкими движениями. Почти слышать биение чужого сердца, читать все мысли на побледневшем лице. Наверное, это наказание. Так хорошо понимать его, и в то же время осознавать, что не можешь помочь нечем. Разве что, можно оказать приятную услугу и наведаться на кухню за еще одной бутылкой. Но это позже.
Когда Малфой прилаживается губами к горлышку бутылки, в этом действии видится некоторая обреченность. Нет, дело совсем не в том, что он похож на бульварного алкоголика, просто всё это кажется неправильным. Настолько неправильным, что хочется хорошенько ущипнуть самого себя и проверить, не сон ли это. Но даже если бы это был сон, то никак не кошмаром. Блейз отнес бы это видение к тем бредовым снам, которые он видит довольно часто, метясь под одеялом и разговаривая с призраками. Они лишены смысла, но ты до ужаса взволнован, раздражен и беспомощен. Как падая в пропасть, а на самом деле – с кровати, разбивая иллюзию на тысячи сколков, которые проходятся по телу мелкой дрожью.
Драко сделал глоток, вытянув шею так, что легко было заметить, как его кадык дернулся вверх-вниз. Сейчас алкоголь мерно растекается в его крови, даря тепло и притупляя сознания. Слегка. Это своего рода анестезия – кратковременная, с симптомами отнюдь не лекарств. Алкоголь спасает от депрессии или вводит в неё. Это нельзя считать полноценным злом – если бы человек хотя бы иногда не мог вот так вот расслабиться, все давно бы съехали с катушек. Но это было личное мнение Блейза. И оно вряд ли интересовало большую часть человечества. Помнится, даже имелся неплохой пример…

21 июля этого года, 13:20 утра, Косой переулок.

Напротив витрины «Флориш и Блоттс» стоит худощавый брюнет, бездумно прислонившись ладонью к стеклу и всматриваясь внутрь книжного магазина. Выглядел бы он вполне нормально, если бы тонкие губы то и дело не кривились в злорадной усмешке. Именно к этому брюнету  прошмыгнула миниатюрная фигурка в сером плаще, не очень то вежливо потрепав по плечу. После встречи с удивленными и недовольными карими глазами, человечек торопливо что-то сунул в руку парню и благополучно ретировался. Проводив потрепанный серый плащ взглядом, брюнет обратил внимание на разноцветную бумажку в руке, прочитав заголовок: «О вреде спиртных напитков». Чуть ниже в столбик были перечислено краткое содержание брошюры:
«О возрастном ограничении на алкоголь;
О новых законодательствах принятых Министерством Магии;
О воздействии алкоголя на организм.»
Паренек сложил листок в кривой квадрат, бросив под ноги. Теперь, он более оптимистично улыбался своим мыслям, шагая вниз по улице.

Это всё, на что способно Министерство. Глупо, бездарно, безнадежно. Не достойно внимание. Магглы спиваются, волшебники спиваются, и все по одной причине. Жизнь. Они не умеют, не хотят жить, не считают себя достойными мира, а чаще – мир достойным себя. Как приятно осознавать, что не ты, не кто-то из твоих знакомых не закончит жизнь в этакой сточной канаве. А если кто-то в этой канаве и окажется, то лучше притвориться и забыть. Да, именно так. Мусору там быть и положено. Но проблемы этим не кончается, ведь это она намного глубже. Понятие нравственности, воспитания. Многие и того и другого лишены напрочь. Но слишком радикальные меры принимать не стоит? О да, пожалуй. Но Малфою предстоит заниматься именно этим. Очищать дома, города, а может страны, от грязи, которую несут глупые люди. По большей части ему предстоит самому одевать петлю на шею того или иного человека. И в такие моменты будет неважно сколько грехов соберется за его душонкой.  Для Слизеринца это лучший выход, правда нет твердой опоры вод ногами, а точнее уверенности в том, что ты не поменяешься с кем-то из приговоренных местами. Пан или пропал.
Алкоголь распыляет язык, обрывая осмысленные предложения на жалкие клочки. Заставляет делать то, что никогда бы не сделал. Ведь всегда во всем можно обвинить лишнюю выпивку. Но это просто самовнушение. Не более.

- Кстати, Драко. Тебя тут искала Гринграсс младшая. Глория, кажется…это правда, что вы помолвлены?

Резко. Но, честно говоря, не то, не другое, Забини не интересовало. Но эта миниатюрная блондинка с цветочным именем и правда подходила к нему, еще в Большом Зале, со своим французским акцентом интересуясь о местонахождении некого Др’ко Малфоя. Уже тогда ему это показалось странным, но потом вспомнился одна сплетня, которую эта девушка подтвердила одним своим присутствием.
Темноволосый Слизеринец отвел мутный взгляд, откинув голову назад, на диван, и замерев в такой позе.

Отредактировано Blaise Zabini (2009-10-12 20:34:24)

Если Волан де Морт сказал учить, значит нужно учить. Про развлечения не прозвучало ни единого слова, а из этого следует, что вполне можно пустить все на самотек, дав новому заданию лишь кодовое имя «Урок Темной Магии»
Рассматривая перед собой весьма грациозный стан семнадцатилетней девушки, Бартемий словил себя на мысли, что заранее знает оценку, которую ему предстоит поставить. Слизерин, седьмой курс, чистая кровь. Либо наивысший бал, либо ничего. 
Слишком темно и холодно. Она ведь поэтому слегка дрожит? Крауч усмехнулся.
-Комната выбрала условия. Я лишь мысленно намекнул ей, что мы будем здесь не тыквенный сок пить.
Она будет казаться смелой, грамотной и решительной во всех своих действиях. Сегодня. Для меня. Будет немного капризной, она ведь уже почти взрослая женщина. И либо я плохо разбираюсь в психологии семнадцатилетних слизеринок, мечтающих о власти, признании и любви, либо я буду прав лишь отчасти.
Она будет казаться. Осталось только прочувствовать – только ли казаться.
Но, думая о деле…
Мыши, кошки или пауки. Крауч мысленно радовался, что Вивиан не попала своими предположениями в цель. Он прокрутил несколько раз фразу Эйвери в голове, пытаясь догадаться: ей просто подсознательно не жалко перечисленных животных, или это первое, что пришло на ум?
Крауч достал из-за пазухи крошечного щенка, который уже умел производить какие-либо звуки, вроде писка или урчания, но видел ещё плохо. Ему было меньше месяца и кажется, он хотел есть.
Щенок жалобно заурчал, когда пожиратель поставил его на холодный пол, лишив тепла своего тела. Комок шерсти с милыми висячими ушками и крохотным хвостом начал шевелить носом, пытаясь уловить запах человека, что грел его пару мгновений назад. Бартемий, с отсутствующим лицом слегка развернул щенка кончиком туфли, так, что бы его мордашка смотрела прямо на Эйвери. Барти перевел взгляд на девушку.
Он знал, что если эта картина, о которой можно говорить только в уменьшительно-ласкательном и тронет Вивиан, то виду она постарается не подать. По крайней мере, он надеялся на это всем своим цинизмом.
Среди семнадцатилетних почти-уже-не-подростков найдется весьма мало людей с полностью окаменевшими сердцами. Когда Крауч  убивал первую свою жертву – у него тоже дрожали руки. Разве что надзирателей и учителей у него в тот момент не было.
Барти часто вспоминал в голове первую свою зеленую искорку, и поражался, что стимула для совершения своего первого убийства у него не было. Он восхищался своим талантом делать все на пользу собственной выгоде: убивать, служить Волан де Морту, учить учеников…
-Знаете на кого бы пал мой выбор? На вас.
Она пытается казаться смелой.
Крауч не уловил ни малейшего намека на логику, даже на чрезвычайно часто встречающуюся, «женскую»
-Мисс Эйвери, пустить в меня Круцио может даже самый отчаянный гриффиндорец, вроде Поттера, к примеру. Я разыскиваемый Министерством злоумышленник, приспешник Темного Лорда. Никому не секрет, что я убиваю, мучаю людей… - Крауч делал медленные шаги вокруг Вивиан, даже не пытаясь смотреть ей в глаза  -…истребляю грязнокровок, пытаю маглов и магов. Другое дело этот щенок. Его жизнь не обрамлена никакими преступлениями, он даже людей в своей жизни ещё ни разу не кусал.
Переведя дыхания, Барти остановился около притихшего щенка. Крауч был слегка ошеломлен. Но новость состояла не в том, кого именно предпочла бы пытать Эйвери. С таким же успехом она бы могла тренироваться на Темном Лорде, разве что у последнего список грехов будет побольше, и сравнение его с щенком было бы ещё более устрашающим.
-Вопрос в том, сможете ли Вы испытывать Темную магию на созданиях, которые может быть, даже перед миром ни в чем не провинились, не то что бы перед Вами лично. Темный Лорд может попросить Вас убить кого угодно, собственную мать, к примеру, но я здесь лишь для того, что бы Вы были к этому готовы.

Отредактировано Mike Farroy (2010-03-24 00:24:10)

Крауч иногда практикует это дело;
фотошопное;
маальчики & деевочки, просто так

1 2 3 4 5 6

Отредактировано Mike Farroy (2010-03-24 14:35:34)

У беспринципности свои принципы. (с)
У  тюльпанов – терпкий запах. Они пахнут свободой и всегда растут около родового поместья Гринграсс. Но она не любит свободу. Птица в каменной клетке. Liberté – как горный воздух. Всегда для сильных. Никогда – для Дафны.
Дафна Амелия Гринграсс. Дочь своего отца. Старший ребенок в семье. Показатель выдержанности и терпения, бодрости духа семьи. Манеры, таланты, успехи. Чистокровность, запреты, аристократия.
Она никогда не делала того, что хотелось бы ей – не ела много шоколада в детстве, не играла с соседскими детьми на улице, не совершала никаких детских шалостей. Будучи маленькой, она лишь играла на фортепиано до острой боли в кончиках пальцев, послушно и с почти искренней улыбкой на лице встречала гостей на званых ужинах, зачинщицей которых постоянно была мать. Жена своего мужа, Элеонора не умела жить без пышных балов и маскарадов, маски своей добродетели и без денег любимого Джеймса. Она была заботлива к обеим своим дочерям, но ровно на столько – на сколько позволяла ее ветреность и аристократические принципы. Будучи француженкой, Элеонора, хоть и проживала в Соединенном Королевстве уже более десяти лет – разговаривала с акцентом и часто употребляла французские фразы. Это казалось ей невероятно милым и женственным. А когда ее ветреность и легкомыслие проявляли себя в высшей силе – она, как истинная уроженка Франции надувала перед мужем губки. Он всегда все ей прощал. В равной степени так же, как и она ему.
Англичанин не умеет долго хранить обед вечности француженке. Мимолетные лондонские актрисы и случайные знакомства. Бульварные романы в тонком переплете.
Дафна всегда боялась и одновременно восхищалось отцом – он был совершенной противоположностью своей жены. Статность, спокойствие, холодная расчетливость. Он завораживал, подчинял себе людей. А Дафна была вдумчивой с самого детства – отец любил в ней это качество. Она не унаследовала почти ничего от матери, только свою хрупкость и невероятно красивые, пухлые губы.
Первые одиннадцать лет жизни Дафна провела под незримым контролем отца. Он часто беседовал с ней, наблюдал за учебой, следил за ее успехами в музыке. Он старался не подпускать Элеонор к дочери слишком близко – Дафна была для него прототипом всего того, что он хотел видеть в человеке, которому в дальнейшем перепадет большая часть наследства. После того, как он увидел в старшей дочери человека своей крови, своего склада ума, он почти перестал думать о рождении наследника. Чем взрослее становились его дочери – тем меньше он стал ходить к многочисленным любовницам и подругам. Подыскивал лучших репетиторов, выбирал лучшие книги и самые отменные партии для фортепиано. К слову, играли обе дочери – но Дафна всегда искренне любила играть для отца.
Отношения с Асторией были переменными, они могли долго не обращать друг на друга внимание, а потом часами разговаривать о чем-то совсем еще детском и наивном.
В последствии сестры стали сильно различаться во мнениях и суждениях, но их кровная связь и манеры никогда не позволяли опускаться до споров и слишком громкой ругани. Они были терпеливы по отношению друг к другу, старались не растаивать родителей.
К одиннадцати годам Дафна получила долгожданные письма из нескольких магических школ. Элеонор очень необузданно желала, что бы ее дочь училась там же, где и она – в Шармбатоне.  Мечты о том, что ее Дафна будет учиться на Делакуре, полностью затуманили разум женщины. Отец же сразу поставил точку на материнском решении, и как глава семьи был волен сам выбрать школу для своей старшей дочери. Выбор пал на Хогвартс – именно там и учился Джеймс, Слизерин. Элеонор была жутко недовольна, и потребовала, чтобы Астория в дальнейшем училась именно в Шармбатоне. Отец ничего не имел против такого решения. 
Дафна всегда была любознательной и смышленой и думала, что ей вполне подойдет место на Равенкло. Но страх быть непонятой отцом, страх отличаться от него хотя бы самую малость зародил в голове одиннадцатилетней девочки твердую цель – попасть на Слизерин. Она была чистокровна, упорна и немного эгоистична. Считалось, что этого достаточно.
Уже ко второму курсу обучения на столь долгожданном Слизерине девочка чувствовала себя отчужденно, ей не хватало кого-то очень близкого. Она только начинала заводить отношения со своими сокурсниками, ей всегда тяжело доставалось общение с людьми. Она была воспитана как аристократка, которая не должна в первый год знакомства рассказывать о себе все. Ей не хватало кого-то вроде сестры, человека, который без лишних слов знает о ней все. Именно в такие моменты старшая Гринграсс осознавала, что ближе человека для нее не существует.
В последний момент Дафна сумела упросить mère не отдавать сестренку в Шармбатон. Та согласилась с трудом, опираясь на мнение мужа. Он так же считал, что сестры должны учиться в одной и той же школе, а лучше Хогвартса не существует места, где они могли бы сдружиться сильнее.
Но уже к пятому-четертому курсу, когда Дафна выбрала своих друзей, а Астория своих – девочки стали друг другу чуждыми. Они окончательно разошлись во мнениях, и происходящие события лишь этому сопутствовали.
О том, что старшая Гринграсс должна выйти за Драко Малфоя стало известно в конце шестого курса. Это было громкое заявление. Оставалось лето до помолвки, мнение Люциуса было неколебимо. Но что-то сломалось тем самым июлем в Джеймсе, что-то помешало ему дать согласие за свою дочь. Он не хотел отдавать свою Дафну за Малфоя. Он знал Люциуса давно – человек его крови легко сможет поломать Дафну. Супружество с Малфоем не сулило ничего хорошего. Дав Люциусу понять, что Дафна – не лучшая партия для Слизеринского Принца, Джеймс дал согласие отдать Асторию.
Это послужило для громкого недовольства Астории и для совершенно незримого страха Дафны. Она уже смирилась, успела уверить себя, что Драко – не худший в стране чистокровный парень, что он не так плох и вообще, к слову, жутко красив. Назад пути не было; между сестрами образовалась пропасть, возникшая при землетрясении, выбившее почву у обеих девушек из под ног.

Отредактировано Mike Farroy (2010-04-13 21:52:40)